ЗАДАТЬ ВОПРОС РЕДАКТОРУ РАЗДЕЛА (ответ в течение нескольких дней)
31 октября 2002 02:55
Паллиативная помощь.
Отделение паллиативной онкологии ГКБ № 11 – не хоспис. Здесь делают акцент на медицинскую сторону этой нелегкой проблемы: разрабатывают новые методы лечения, обобщают и адаптируют зарубежный опыт, читают лекции, проводят занятия с врачами. Обо всем этом – в беседе с зав. отделения Марком Азриельевичем Вайсманом, кандидатом медицинских наук, доцентом курса паллиативной помощи при кафедре онкологии ФППО ММА им. И. М. Сеченова. – Паллиативная помощь (переводится как защищающая, поддерживающая) имеет свою идеологию, определенное содержание. Как нас ни назови – хосписом, отделением паллиативной помощи, кабинетом противоболевой терапии – все это проявление философии, которая заключается в следующем: мы стараемся помочь людям тогда, когда бессильны методы лечения, направленные на само заболевание. То есть, остается борьба за улучшение качества оставшейся жизни. Хоспис – структура медико-социальная, там обстановка, приближенная к домашней, персонала побольше, а у нас – медицинское учреждение и на сорок тяжелых больных, из которых 90% лежачих, всего три-четыре медицинские сестры. – Чем вы можете помочь больному? – К нам попадают пациенты, которым дома боль снять невозможно даже большими дозами морфина. Мы снимаем нестерпимую боль, подчеркиваю – именно нестерпимую, потому что слабую, умеренную и даже сильную боль снять достаточно просто, но, к сожалению, не все наши врачи умеют грамотно это делать. На базе нашего отделения существует курс паллиативной помощи, которым руководит профессор Георгий Андреевич Новиков. Мы учим терапевтов-онкологов снимать нестерпимую боль – схемы достаточно просты и доступны. Разработаны и внедрены новые методики, например, регионарные методы обезболивания, различные виды блокад, включая пролонгированную перидуральную анестезию. У наших пациентов катетеры фирмы «Портекс» стоят до полугода, не вызывая воспаления. Мы стараемся применять новые местные анестетики, вводить их через дозаторы, проводить катетеры под кожей, что тоже уменьшает риск развития воспаления. На базе нашего центра проходят апробацию новые препараты – и те, что разрабатываются в нашей стране, и зарубежные. Например, за границей довольно давно используется препарат, представляющий собой трансдермальную систему: пластырь наклеивается на кожу, действует 72 часа. Появился у нас достаточно эффективный отечественный препарат – Бупранал. Пока он используется в форме инъекций, но мы надеемся, что появятся и трансдермальные системы и подъязычные таблетки. Инъекции наши пациенты не очень любят – дополнительная боль им ни к чему. Еще одно направление в лечении хронической боли – инструментальное. Мы сейчас занимаемся нейростимуляцией спинного мозга через специальные электроды, которые созданы на базе НИИ нейрохирургии им. Бурденко. Они гораздо дешевле импортных аналогов, мы их закупили и начали осваивать. Кроме боли у наших больных есть и другие симптомы, с которыми тоже надо бороться. Это тошнота, рвота, запоры, которые возникают при применении опиатов. Был недавно случай, когда человек поступил в сопорозном состоянии, с возбуждением из-за боли. Стали выяснять – что с ним, оказалось – стула не было в течение полутора недель. Делаем клизму, после чего человек приходит в сознание и боль уменьшается. Или другой случай: пациент поступил без сознания, выпустили мочу – сознание вернулось. Очень часто приходится бороться с сильной одышкой при плевритах, асцитах, двусторонних поражениях легких. Здесь очень важно уметь помочь в разных ситуациях. – Вы помогаете только больным в терминальной фазе? – Нет, конечно. Симптоматическая терапия должна сопровождать больного с самого начала болезни. Мы проводим у себя паллиативную фотодинамическую терапию – уменьшаем кровотечение из распадающейся опухоли, лечим пролежни, трофические язвы, развивающиеся после лучевой терапии. – Что мешает более широкому распространению методов паллиативной помощи? – В России создана и развивается структура паллиативной помощи. Если бы мы с вами разговаривали лет пять назад, все было бы гораздо печальнее. Сейчас действует около 180 структур в регионах – это хосписы, кабинеты противоболевой терапии, отделения паллиативной помощи. С каждым годом их число растет. В Москве недавно открылся хоспис в Северном округе, в Южном Бутово заканчивается строительство, в Северо-Восточном округе тоже. Сеть расширяется, но насколько качественно там оказывается помощь, сказать пока трудно. Что касается обычных стационаров, то особого желания активно внедрять там эти методы мы пока не ощущаем. Многое зависит, конечно, от руководителей. Скажем, главный врач говорит: выписывайте этот препарат, он дешевле. Так ли это? Вот элементарный пример нерационального мышления: трансдермальная система на фентаниле, один пластырь, стоит, грубо говоря, 10 рублей, а 10 ампул анальгина стоят, положим, рубль. Начальнику кажется, что ампулы выгоднее. Но пластырь наклеил на 72 часа и все, больному хорошо. А инъекции надо делать, посылать к больному медсестру, использовать шприц и т. д. Вот вам и экономия. Так что самое сложное – изменить привычную психологию, изжить лень, наплевательское отношение к больным людям. – А есть ли такая специальность – врач паллиативной медицины? – Пока нет, но со временем, видимо, появятся кафедры по этой отрасли медицины, а, значит, будет и специальность. Она нужна, поскольку врач общего профиля редко задумывается о вопросах качества жизни больного. – Почему вопросами обезболивания не занимаются сами онкологи? – У них другая психология. Мне, анестезиологу, и то в свое время пришлось ломать психологию. Мы привыкли бороться с острой болью просто: сделать укол и все. Что такое хроническая боль, понимаешь не сразу. Приходилось, что называется, бить себя по рукам и не спешить делать блокады и перидуральные анестезии. Ведь боль можно снять проще и с меньшими осложнениями. Онкологи привыкли оперировать цифрами излеченных больных, а какова цена этого излечения, какие страдания переносят больные, это остается как бы за кадром. – Судя по всему, все ваши больные – онкологические? – Сегодня – да. Но заветная мечта профессора Новикова – распространить эти принципы на лечение других групп больных. Поэтому наш журнал называется «Паллиативная медицина и реабилитация». По сути, вся медицина паллиативна. Что делать больным с фантомными болями? Что делать больным с запущенными формами сахарного диабета, где очень сильны нейропатические боли? Инсультные больные? Список можно продолжать до бесконечности. И ведь эти больные живут дольше, чем онкологические, а, значит, и страдания у них более длительны. – Что собой представляет Фонд паллиативной помощи? – Президент фонда профессор Г. А. Новиков, он же – его создатель. Фонд издает журнал и методические пособия, проводит различные конгрессы, если есть деньги – приобретает препараты и средства по уходу за больными в стационаре. Недавно купили кровати с дистанционным управлением, каждая стоит примерно $4000. Фонд существует на благотворительные пожертвования – частные и от организаций.
Цитомегаловирусная инфекция (ЦМВИ) остается одной из наиболее актуальных проблем инфектологии. Заболевания, вызываемые цитомегловирусом (ЦМВ), относятся к антропонозным вирусным инфекциям, широко распространены и характеризуются многообразием клинических проявлений (от латентного течения до генерализованных форм с поражением нервной системы и внутренних органов).
Московский городской центр рассеянного склероза был организован решением Комитета здравоохранения Москвы в 1998 году. Возглавляет его профессор Татьяна Леонидовна Демина. Центр является базой
Галина Николаевна Изотова – кандидат биологических наук, ответственный секретарь Альянса клинических химиотерапевтов и микробиологов, организатор и вдохновитель работы школы-клуба «Терапевт»
–
Фторхинолоны относительно недавно применяются в клинической практике. Эти препараты характеризуются широким спектром антимикробной активности и благоприятными фармакокинетическими свойствами.
Сергей Викторович Тарасюк, невролог:
– В 1988 году, когда при гомеопатической поликлинике выстроили здание стационара МГЦ, понадобились специалисты в отделения терапии, гинекологии, Лор и неврологии.
Цитомегаловирусная инфекция (современные данные об эпидемиологии, клинике, диагностике и терапии)
