Шизофрения от Ивана Грозного до Сталина

По статистике, шизофрения — одно из самых распространенных психических заболеваний на Земле — ею страдает каждый сотый. Представляете: 60 миллионов — и все шизофреники! В современной психиатрии под этим названием объединена группа примерно из 20 сходных заболеваний. Среди них есть как тяжелейшие, приводящие к гибели клеток головного мозга, так и сравнительно легкие формы, при которых человек может жить почти нормальной жизнью. Кстати, на легкие формы приходится более 30% диагнозов шизофрении. Буквальный перевод слова «шизофрения» — расщепление мозга. Расщепление мыслительного процесса — ядро шизофренических расстройств. Образно говоря, для шизофреника дважды два — в одном случае четыре, а в другом — дырка от бублика.

 

Некоторые психиатры считают, что это не болезнь, а атавистический способ мышления, который был свойственен древнему человеку. Другие наоборот считают, что любое отклонение от нормального мыслительного процесса — болезнь. Проявления шизофрении крайне разнообразны. Например, при ее параноидной форме больных преследует бред и галлюцинации. Крайне распространен бред величия, ревности… При бреде отношения больному кажется, что окружающие относятся к нем у не так, как раньше. Галлюцинации в виде «голосов» в голове отличают бред воздействия. Поведение одной больной, которая свято верила, что все кассиры во всех магазинах на самом деле не выбивают ей чек, а передают информацию о ней в “Центр” – это бред преследования в чистом виде. Подобные бредовые построения отличаются устойчивостью и алогичностью.

В своих умопостроениях больные шизофренией оперируют так называемой парадоксальной логикой, которая, в отличие от общепринятой формальной, совершенно необычна. Это в истинном смысле инакомыслие (безо всякого политического подтекста), то есть болезненно-искаженнок мышление. Ну а направление «потока сознания» в литературе — чем не творчество умалишенного? Когда слова цепляются друг за друга по чисто формальным признакам — это неповторимый авторский стиль или симптом заболевания? Весь платоновский язык построен на сочетании несочетаемого, что и есть парадокс. Не значит же это, что любой талант — проявление болезни? Или значит, поскольку талант — это выход за рамки привычного. Литература «театра абсурда», использующая алогизмы в качестве основного творческого метода, одно время была весьма популярна, когда интеллектуальному читателю приелась «банальная» логика классического романа. Достаточно назвать таких писателей, как Борис Виан, Роберт Шекли или наш Даниил Хармс.

Но, заметьте, произведения этих писателей представляют собой гораздо большую ценность, чем составляющая их сумма слов. Эта ценность — авторская идея. А в устной и письменной речи больных шизофренией, как правило, если каждое слово и несет определенный смысл, то но на уровне фразы он уже трудно уловим. Для их мышления характерна опора на второстепенные признаки, что и создает своеобразную шизофреническую логику. Знаменитое «чем отличается письменный стол от пуганой вороны?» из «Приключений Алисы в стране чудес», когда сопоставление проводится по второстепенным признакам, могло бы быть тестом на шизофрению. Многие гении в жизни ведут себя довольно эксцентричны, и обществом такое поведение жестко отторгается. Хотя сами «нормальные» люди при этом могут взахлеб читать абсурдистские романы.

Некоторые творцы, заболевшие шизофренией, переходили от нормальности к болезни годами. В начальной стадии болезни они создавали шедевры, отмеченные печатью недуга. Врубелевский «Демон», например. Существует д аже легенда, что лучший эскиз художник сжег, ибо в приступе обострения болезни испугался собственного творения. А может быть, это наоборот был момент просветления — кто знает? Есть необычные люди и в политике, но там скорее всего речь идет не о шизофрении, а о психопатических типах личности, которые к психической болезни отношения не имеют. Это устойчивая структура аномальной личности — уж таким мама родила,- и медицина тут почти бессильна. Психопатия не лечится, в отличие, скажем, от душевной болезни.

Истерические психопаты мастера создавать о себе яркое, но ложное впечатление, что они — нечто гораздо большее, чем есть на самом деле. Они жаждут общественного признания, ради которого готовы выдвигать самые фантастические теории и отстаивать их с таким жаром, что многие принимают их за, скажем, новые геополитические концепции. Им даже удается, казалось бы, невозможное — повести за собой «на штурм неба» значительные слои населения. Роль психопатов в жизни общества весьма значительна. Они — фанатичные, одержимые натуры, преданные идее. Среди психопатических личностей — такие масштабные исторические фигуры, как Жанн а Д’Арк, Иван IV, Петр I, Гитлер, Муссолини, Сталин… В общем, тот факт, что такие лидеры приходят к власти, говорит не столько об их ненормальности, сколько о психическом нездоровье общества.

Профессор Личко в свое ремя пришел к выводу, что Сталин был шизоидным психопатом с чертами паронойяльной психопатии. Со временем у него проявилось паранойяльное развитие личности с формированием бредовых идей преследования. То же, что было у Ивана Грозного, вплоть до идей отравления. То есть, в последние годы жизни он был уже душевнобольным. В первые разоблачительные перестроечные годы отечественной психиатрии было брошено обвинение в проведении репрессий против диссидентов, в частности с помощью постановки диагноза «вялотекущая шизофрения». Но вопреки распространенному мнению, вялотекущая шизофрения — вовсе не порождение карательной советской психиатрии. Она была под тем же названием описана швейцарским психиатром Евгением Блёйлером, введшим и само понятие — шизофрения.

У нас вялотекущая шизофрения час то связывается с именем академика Андрея Владимировича Снежневского, который возглавлял Институт психиатрии АМН, да и всю советскую психиатрию. «Виноват» он лишь в том, что жил и работал в тоталитарном государстве, спецслужбы которого использовали психиатрию в политических целях. Болезненное инакомыслие, в отличие от свободомыслия политических вольнодумцев, действительно признак шизофрении. К тому же у больных шизофренией ослаблен защитный барьер перед социальной действительностью. Там, где другой бы промолчал, они «режут» правду-матку в глаза. У них снижен уровень конформизма, адаптации к общепринятым нормам и стандартам. Этим они всегда были неудобны для властей.

Среди диссидентов были как совершенно здоровые психически люди, так и люди с психопатическим складом, прежде всего паранойяльным. Были и люди с вялотекущей шизофренией. Другое дело, что никакой медицинской необходимости изолировать их от общества в психиатрических больницах не было. Шизофрения имеет наследственную природу. Но если кто-либо из родителей болел ей, это вовсе не значит, что на шизофрению обречены их дети. Это говорит лишь о том, что потомство будет предрасположено к заболеванию, а уж проявится оно или нет — вопрос обстоятельств жизни. Легкие формы шизофрении вполне излечимы. Но — палец поцарапал — и то шрамик остается. А тут — душа…