Соотношение структурного и функционального в патогенезе атеросклероза

 

После издания монографии Л.С.Шварца «Функциональная патология атеросклероза» прошло более тридцати лет. В ней подтверждено ранее им изложенное положение о том, что «гиперхолестеринемия — это еще не атеросклероз». Оно подтверждается сегодня результатами современных исследований, в которых выявляется значительная роль изменений сосудистого эндотелия, соотношения липопротеинов в атерогенезе Недостаточная эффективность проводимых сегодня профилактических и лечебных мероприятий является существенным доводом для поиска этиологического фактора заболевания. После экспериментальных работ К. Фабрикант и других авторов, в том числе и с воспроизведением атеросклероза (А) в результате инфицирования герпетическим вирусом, цитомегаловирусом, появилась теория о вирусно- герпетическом генезе А и возникла необходимость ее клинической проверки.

Проведенные к настоящему времени исследования с несомненностью показали, что в тканях и крови больных А присутствуют вирусы простого герпеса и цитомегалии, аденовируса, Chlamidiae pneumoniae, геликобактера и другие инфекционные агенты. Авторы этих исследований констатируют инфекционное присутствие без количественной характеристики инфицирования, без изучения взаимодействия инфекционных агентов и защитных реакций организма. Необходимость изучения этих сторон инфекционного процесса направление наших исследований.

Применение трех независимых методических приемов позволило нам (Ю.В.Абакумова) выявить присутствие восьми инфекционных агентов в крови больных А и практически здоровых лиц. Инфицирование вирусом простого герпеса (ВПГ), аденовирусом, цитомегаловирусом (ЦМВ), РС — вирусом, стафилококком, стрептококком достоверно чаще обнаруживается у больных А. Вирусы гриппа А и В у двух групп обследованных обнаруживались одинаково часто. При исследовании количества инфекционных агентов в 1 мл крови установлено, что только ВПГ в достоверно большем количестве обнаруживается при А, чем у здоровых лиц.

Впервые установленное однотипное полиинфицирование больных А и здоровых людей определило необходимость рассмотрения двух практически и теоретически важных вопросов. Один из них — почему инфицированные больные болеют, а так же инфицированные здоровые не болеют — обсуждается в литературе, но с особой остротой этот вопрос встает при оценке клинического значения полиинфицирования. Второй вопрос состоит в необходимости установления патогенной роли одного или нескольких агентов инфекционной коалиции. Для ответа на эти вопросы необходимо рассмотрение и тестирование основных этапов инфекционного процесса даже с учетом установления наиболее значительной нагрузки одним из инфекционных агентов вирусно – бактериальной коалиции.

Интенсивность инфицирования зависит от процесса дезинтеграции инфекционных агентов, осуществляемой при нейтрофильном, моноцитарном фагоцитозе, действии Т-киллеров и интерферона. Использование методики определения количества инфекционных агентов в 1 мл крови (Н.А.Ардаматский с соавт., патент России №2008877 от 1991г.) позволяет сравнивать количество бактерий и активность их дезинтеграции, тестируемой по сумме фагоцитарной емкости нейтрофилов, моноцитов и количества Т-киллеров, а соотношение количества вирусов с суммой фагоцитарной емкости моноцитов и количества Т-киллеров, осуществляющих дезинтеграцию вирусов. Производное от количества бактерий и факторов их дезинтеграции названо индексом дезинтеграции микробов (ИДМ), а отношение количества вирусных частиц к факторам их разрушения — индексом дезинтеграции вирусов (ИДВ). При сравнении ИДВ и ИДМ у больных с разными формами внутренней патологии выявилась зависимость интенсивности вирусного и бактериального инфицирования от процесса дезинтеграции инфекционных агентов. Так, пятнадцатикратное увеличение вирусно-герпетического инфицирования при А по сравнению с таковым у здоровых лиц соответствует значительному уменьшению ИДВ. При ревматизме и системной красной волчанке дезинтеграция стрептококка уменьшена на 84 — 80% соответственно, а дезинтеграция ВПГ при СКВ на 70% меньше, чем у здоровых, но она не нарушена при Р. Одной из причин недостаточности дезинтеграции инфекционных агентов можно признать влияние метеофакторов, так как, по нашим данным, ИДВ уменьшается в марте — апреле и в октябре.

Нарушения состояния органов и функциональных систем, конечно, зависят от инфекционной нагрузки, ибо, чем больше инфекционных агентов, тем больше образование патогенных продуктов их деятельности. Об этом свидетельствует установленная нами корреляция между количеством инфекционных агентов и титром их антигенов (= 0.96). При существенной значимости интенсивности инфицирования его патогенность определяется степенью иммунной инактивации инфекционных токсинов и ферментов, ибо большинство токсинов и ферментов имеют антигенную детерминанту. Ее взаимодействие с соответствующими антителами приводит к утрате патогенности. Для оценки иммунной инактивации инфекционных антигенов нами использовано соотношение их титров с титрами соответствующих антител, которое названо индексом иммунной инактивации антигенов (ИИАГ). Данные, полученные при использовании разработанных нами методических приемов, позволяют, таким образом, обосновать ответы на два поставленных выше вопроса. Инфицированные здоровые не болеют потому, что токсины и ферменты всех имеющихся у них вирусов и бактерий инактивированы, а значит, инфекционные агенты депонированы. У больных людей, в том числе и у лиц с А, среди многих инфекционных агентов один или два является лидером инфекционной коалиции из-за сниженной его дезинтеграции и недостаточной ИИАГ. В зависимости от степени инфекционной нагрузки и уровня инактивации токсинов и ферментов только лидер коалиции вызывает инфекционный процесс. В зависимости от степени его патогенности, определяемой по ИИАГ, клинические проявления болезни или значительно выражены, или они едва уловимы, но постоянны, медленно прогрессируют, что соответствует понятию медленных инфекций.

Чтобы выявить признаки лидирования инфекционного агента, проведено сопоставление трех вышеописанных показателей у каждого из восьми инфекционных агентов, выявленных у больных А и у здоровых людей. При А только вирус простого герпеса является лидером инфекционной коалиции, при ревматизме лидирующая роль принадлежит стрептококку, а у больных системной красной волчанкой — стрептококку и вирусу простого герпеса.

Вывод о патогенной значимости вируса простого герпеса в развитии А, сделанный на основе лабораторных показателей, требует клинических доказательств. С этой целью сопоставлены результаты обследования больных с нестабильной стенокардией без признаков инфаркта миокарда, больных с острым ишемическим инсультом (ОИИ), пациентов с острым трансмуральным инфарктом миокарда (ИМ). В первый-второй день после инфарцирования инфицирование больных вирусом простого герпеса на 16% больше, чем у больных с нестабильной стенокардией. В этот период выявляется дефицит антител. Через 2 недели, когда установлена подострая фаза ИМ, инфицирование достоверно уменьшилось, и нормализовался антительный ответ. Инфицирование другими инфекционными агентами до и после инфарцирования как по составу, так и по количеству не отличается от такового у лиц с нестабильной стенокардией. У больных ОИИ инфицирование только ВПГ на 60% больше, чем у больных с нестабильной стенокардией. Антигены ВПГ и вируса гриппа А обнаружены в крови и в спинномозговой жидкости.

При изучении помесячного поступления больных с коронарными событиями в результате рецидива А установлено, что наибольшее количество госпитализаций приходится на март и ноябрь (данные за три года). Однако в марте трансмуральное инфарцирование происходит у 26% больных с коронарными событиями, а в ноябре оно установлено у 74% пациентов. Более того, в ноябре летальный исход у больных с инфарктом миокарда отмечается на 40% чаще, чем в другие месяцы года. Именно в ноябре наиболее уменьшена инактивация вирусно-герпетических антигенов. Из полученных данных следует, что развитие ИМ и ОИИ характеризуется значительным увеличением патогенности вирусно-герпетического инфицирования, его генерализацией структурного (количественного) и функционального типов. Так как ИМ и ОИИ являются грозными клиническими проявлениями рецидива атеросклеротического процесса, то полученные данные подтверждают роль непосредственного влияния вируса простого герпеса на развитие А.

Наблюдаемые при рецидиве А структурные и функциональные нарушения деятельности органов, систем обусловлены действием и вторичных патогенных факторов. К ним относятся патологическое свободнорадикальное окисление, недостаточность энергообеспечения, формирование детерминанты по Н.Г.Крыжановскому, тромбообразование.

В литературе признается патогенная роль перекисного окисления при А, но в выполненных работах нет разделения ПОЛ на физиологическое и патологическое. Для их разграничения нами предложено использовать соотношение активности супероксиддисмутазы и количества малонового диальдегида, которое названо функциональным показателем ПОЛ (ФП ПОЛ). Чем ФП ПОЛ меньше, тем меньше инактивируется супероксиданиона и тем более значительно повреждаются различные структуры, клеточные мембраны и биохимические процессы. При персентильном анализе ФП ПОЛ у здоровых лиц установлено, что его значения менее 59 у.е. являются показателем патологического свободнорадикального окисления. При исследовании ФП ПОЛ у больных А оказалось, что почти у половины пациентов имеется патологическое ПОЛ. Методом аппроксимации нами установлена связь между патологическим ПОЛ с недостаточной инактивацией вирусно-герпетических антигенов. Эти выводы соответствуют экспериментальным исследованиям нескольких авторов.

Результаты исследований Н.Г.Крыжановского и других авторов свидетельствуют о возможности возникновения детерминанты в структурах головного мозга под действием разных патогенных факторов. При ее формировании изменяется деятельность органов, систем. Известна нейротропность герпетических вирусов и потому возможно нарушение функции центров гипоталамуса вследствие развития локального энцефалита. О такой возможности свидетельствуют данные Н.С.Макарова, который установил достоверную связь нарушений функции заднего гипоталамуса с инфицированием вирусом простого герпеса.

Третья разновидность вторичных патогенных факторов характеризуется недостаточностью энергетического обеспечения деятельности органов, синтетических и других биохимических процессов. Возможность его формирования подтверждается результатами наших исследований, описанными ниже.

Образование тромба — четвертого вторичного патогенного фактора — характерно для злокачественного этапа атерогенеза. Изменения сосудистого эндотелия, инициирующие образование тромба, являются следствием действия вируса или патологического свободнорадикального окисления. Даже при отсутствии доказательств влияния вируса на часто наблюдаемое уменьшение активности фибринолиза при А имеются основания признать инфекционную зависимость тромбообразования.

Таким образом, вывод об этиологической роли ВПГ в развитии А базируется на возможности прямого вирусного повреждения тканей, нарушения разного рода процессов и инициации вирусом четырех вторичных патогенных факторов. Если это так, то должна быть связь активности первичных и вторичных патогенных факторов с клиническими проявлениями атеросклеротического процесса.

Нарушения состояния органов у больных А действительно связаны с нарушениями структуры и функции внутриорганных сосудов — последствиями инфекционно-зависимого атерогенеза. Он является результатом нарушения состояние сосудистого эндотелия, обмена холестерина и клеточных реакций. Каждый из них порознь не ведет к атерогенезу.

Обобщение данных ряда исследования и собственных результатов свидетельствует о существовании функциональной системы холестеринового обеспечения организма (ФСХО), что неоднозначно с абстрактным понятием «обмен холестерина», так как в нем не определен его конечный результат. Поступление холестерина в организм и его эндогенный синтез, его превращения и выделение, соотношение ЛПНП и ЛПВП, — это три рабочие звена ФСХО. Ее системообразующим элементом является содержание холестерина в организме, частично отражаемое через количество холестерина в крови (см. рис.1). Исследования ряда авторов свидетельствуют о роли центрального звена системы, расположенного в гипоталамусе.

Рис.1 Схема функциональной системы холестеринового обеспечения

 

 

 

 

 

 

 

 

При анализе первого звена ФСХО выявляется, что основная часть холестерина синтезируется эндогенно и его содержание в организме не зависит содержания холестерина в принимаемой больным пищи. Результаты исследований ряда авторов и собственные материалы свидетельствуют об увеличении синтеза холестерина у больных А. Оно, с одной стороны, обусловлено вирусно-герпетической стимуляцией, о чем однозначно свидетельствуют работы К.Фабрикант и Т.В.Амвросьевой с соавт. С другой стороны, интенсификация синтеза холестерина возможна вследствие нарушений функции гипоталамуса, гиперинсулинемии, увеличения вненадпочечниковой активности АКТГ, при недостаточной глюкокортикоидной функции коры надпочечников, которые могут быть вызваны действием вируса. Наряду с этим у больных А нарушено гликолитическое расщепление глюкозы из-за уменьшения активности дегидрогеназы фосфоглицеринового альдегида. Вследствие этих изменения активности ферментов гликолиза увеличивается возможность синтеза холестерина. Наши исследования свидетельствуют о нарушениях деятельности второго звена ФСХО. Изменения соотношения активности печеночных 7 — a- и 12 — a — гидроксилаз приводят к интенсификации всасывания холестерина из кишечника в печень. Эти изменения энтерогепатической циркуляции холестерина, сочетающиеся с уменьшением дезинтеграции холестерина под влиянием микробов кишечника — важные условия уменьшения его каловой экскреции, что установлено нами при прямых определениях выделения свободного холестерина и его окисленных форм с калом. Сопоставление деятельности двух звеньев ФСХО свидетельствует о наличии существенных условий для увеличения количества холестерина в организме больных А.

Клинически значимо не количество холестерина в организме, а его фиксация в сосудистой стенке. Она зависит от активности третьего звена ФСХО — соотношения ЛПНП и ЛПВП, что оценивается по атерогенному коэффициенту (А.Н.Климов) или по соотношению апопротеинов. Изменения состава и свойств липопротеинов связаны с синтезом апопротеинов, в том числе и под влиянием патологического перекисного окисления. В литературе появились сообщения (В.И.Титов,2000) о возможности изменения синтеза ЛПНП и ЛПВП под влиянием вирусов, микробов, эндотоксинов, образующихся при лизисе микробов кишечника. В работах нескольких авторов приводятся данные о липоидоза артерий за счет холестерина циркулирующих иммунных комплексов. По характеру деятельности ФСХО при А относится к патологическим функциональным системам с нарушенным системообразующим элементом. При планировании мероприятий для коррекции ее деятельности целесообразно учитывать состояние каждого звена ФСХО, но наибольшее патогенное значение имеет нарушение третьего — транспортного звена системы.

Атерогенез начинается с момента повреждения сосудистого эндотелия, так как эмоциональная гиперхолестеринемия, например, у летчиков, не сопровождается атеросклеротическими изменениями сосудов. Среди реальных патогенных факторов, изменяющих состояние сосудистого эндотелия, следует признать действие вирусов и патологического перекисного окисления. При уменьшении репарации повреждений эндотелия и продолжающемся вирусном инфицировании зона повреждения становится ареной взаимодействия инфекционного агента и защитных реакций. Одно из них — формирование клеточных инфильтратов. Его последствия не ограничиваются неполноценностью фагоцитирующей способности моноцитов, транспортирующих вирус в сосудистую стенку. Под его действием в них нарушается активность внутриклеточных ферментов, в том числе и холестеролэстеразы. Это является причиной накопления холестерина в моноцитах и их превращения в пенистые клетки (Де-Дюв), которые в дальнейшем разрушаются. В литературе их возникновение расценивается как следствие фагоцитирования холестерина, но логичнее признать их появление как показатель вирусного повреждения моноцитов.

Второй возможностью местной противовирусной защиты следует считать проникновение холестерина в зону вирусного инфицирования и поврежденного эндотелия. При этом возникает структурная (морфологическая) изоляция вирусных частиц, проявлением которой является липидное пятно. Оно аналогично образованию очага Гона при туберкулезе. Их различие состоит в том, что из последнего крайне редко возникает генерализация туберкулезной микобактерии. Особенностью же изоляции вируса в липидном пятне является постепенное, медленное увеличение интенсивности вирусного инфицирования, в чем проявляется способность герпетического вируса к изменениям среды обитания. В ответ на это увеличивается отложение холестерина, образуются фибриллярные структуры. Защитная функция холестерина трансформируется в патогенный фактор, а липидное пятно, как морфологическое проявление долипидно — липидного этапа атерогенеза, превращается в атеросклеротическую бляшку. Ее формирование является началом этапа доброкачественной атеросклеротической бляшки, который характеризуется возможностью изменений функциональной системы регуляции сосудистых функций. Ее рабочие звенья — простациклин, оксид азота, эндотелин, эндотелиальный релаксирующий фактор, аденозин, ангиотензинпревращающий фермент. Патологическое состояние системы ведет к извращению ответной реакции сосуда на метаболический запрос, определяет возникновение спастических реакций коронарных сосудов в ночные часы. Изменения системы регуляции сосудистой функции трансформируют долипидно-липидную стадию А в стадию доброкачественной атеросклеротической бляшки. Ее особенность — появление спонтанной стенокардии. Интенсификация вирусного инфицирования, которое подтверждено обнаружением инфекционного агента в атеросклеротической бляшке, — основное условие трансформации этапа доброкачественной атеросклеротической бляшки в третий этап атерогенеза – этап злокачественной бляшки. Он соответствует рецидиву атеросклеротического процесса, клинически проявляющегося нестабильной стенокардией, предынфарктным состоянием или инфарктом миокарда, соответствующими поражениями других органов во многом из – за значительных нарушений системы регуляции сосудистых функций. Появление коронарных или мозговых критических ситуаций надо признать проявлением не столько разной интенсивности вирусного инфицирования, сколько изменения степени инактивации вирусных токсинов и ферментов, тестируемых по ИИАГ. Это характеризует функциональную фазу вирусной генерализации. Переход нестабильной стенокардии в стабильную характеризует завершение рецидива болезни. Оно обусловлено нормализацией ИИАГ, то есть сменой функциональной фазы вирусной генерализации на морфологическую (количественную). Дальнейшее снижение активности атеросклеротического процесса зависит от уменьшения выраженности морфологической фазы генерализации, так как чем меньше вирусных частиц, тем меньше антигенная нагрузка на систему антителопоэза и возможность недостаточной инактивации вирусных антигенов.

Злокачественность третьего этапа атерогенеза нередко определяется образованием тромба в зоне атеросклеротической бляшки. Первой реакцией системы тромбогенеза на повреждение эндотелия является фиксация в этой зоне тромбоцитов, что играет роль своеобразного саногенного фактора. При интенсивном действии вирусного агента увеличивается образование тромбоксана, активность которого превышает антитромбогенные потенции простациклина и других антитромбогенных факторов. Возникновение и увеличение размеров тромба при недостаточности фибринолиза ведет к перекрытию кровотока или его ограничению, что вместе со спастическими реакциями ведет к инфарцированию или возникновению предынфарктного состояния.

Таким образом, инфекционный, морфологический, функциональный, клинический компоненты атерогенеза взаимозависимы, но ведущим из них является вирусно-герпетический. Холестерин на первых этапах атерогенеза является фактором защиты от вирусного инфицирования, а позже превращается в патогенный фактор. Несомненна роль регуляторных нарушений, что подтверждает точку зрения Л.С.Шварца и других исследователей.

Несомненность патогенных последствий атерогенеза сочетается с нарушениями деятельности органов и систем неангиогенной природы. Это положение подтверждается результатами изучения деятельности описанной нами функциональной системы жизнеобеспечения (Ю.В.Абакумова). В ее состав входят подсистемы кислородного, гемодинамического, энергетического обеспечения организма, кардиореспираторная система (см. рис.2).

Функциональная система кислородного обеспечения (ФСОК) состоит из вентиляционной и перфузионно-транспортной подсистем. Как видно из рисунка, последняя гипофункционирует из-за уменьшения кислородакцепторных свойств гемоглобина. Вентиляционная подсистема гиперфункционирует, но ее компенсаторная активность недостаточна, так как системообразующий элемент (СЭ) — кислородная емкость крови (КЕК) — уменьшена на 5% (р<0.05). Недостаточность деятельности ФСОК, не обнаруживаемая при общеклиническом обследовании, связана с изменениями свойств гемоглобина и с неполноценностью центрального звена системы, что проявляется недостаточной вентиляционной функцией.

Рис.2 Функциональная система жизнеобеспечения при атеросклерозе

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Обозначения: ФСОК — функциональная система кислородного обеспечения (1): ПВ — подсистема вентиляции; ППГ — перфузионно-гемическая подсистема. ФСГО -< функциональная система гемодинамического обеспечения (2): ПСВ — подсистема сердечного выброса: ППС — подсистема периферического сосудистого сопротивления. ПКМ -< проницаемость клеточных мембран для кислорода. О₂ДТ — количество кислорода, доставленного к тканям. О₂ДК — количество кислорода, доставленного в клетку. МФ — активность митохондриальных ферментов. ОЭ — образование энергии. ИЭ — использование энергии. РБС — физическая работоспособность. 3. КРС — кардиореспираторная система. 4. Транспорт кислорода в клетки. 5. Взаимодействие кислорода и митохондриальных ферментов. 6. ИЭ — использование энергии. В числителе функции подсистем: (+) — функции нормальные или больше нормы; (-) — функции менее нормы. В знаменателе компенсация: (-) — нет компенсации; (+) — компенсация есть, но несовершенная; (++) — совершенная компенсация.

Исследования функциональной системы гемодинамического обеспечения (ФСГО) существенно уточнили особенности нарушений деятельности сердца и сосудов, обнаруживаемых у больных А при клиническом обследовании. Представленные на рисунке 2 данные свидетельствуют о недостаточности подсистемы сердечного выброса (55% от должного уровня). Это происходит из-за уменьшения ударного объема, недостаточно компенсируемого количеством сердечных сокращений. Значение уменьшенного сердечного выброса усугубляется увеличением периферического сосудистого сопротивления на 39% по сравнению с должным уровнем. Это приводит к уменьшению тканевого кровотока на 15%, являющегося СЭ ФСГО. Он трехкратно увеличивается при физической нагрузке, но это составляет лишь треть прироста тканевого кровотока у здоровых людей. ФСГО при А, следовательно, функционирует как патологическая система с нарушенным СЭ. Нарушения ее деятельности в какой-то мере обусловлены снижением контрактильной способности миокарда, но в большей степени вызваны нарушением регуляции звеньев системы, как в условиях покоя, так и при возросшей потребности в гемодинамическом обеспечении.

Наиболее обосновано представление о кардиореспираторной системе (КРС) как о функциональном объединении ФСОК и ФСГО, которое предназначено для обеспечения тканей кислородом. Оно и является ее СЭ. Недостаточная активность ФСОК и ФСГО – подсистем КРС – исключает внутрисистемную компенсацию и определяет уменьшение количества кислорода, доставляемого к тканям. Исследование деятельности КРС не только подтверждает недостаточно обоснованное мнение о наличии гипоксии при А, но позволяет характеризовать ее количественно. Это, однако, не отражает содержание кислорода в клетке.

При исследовании уровня кислорода в артериальной и венозной крови, различие которого отражает проницаемость клеточных мембран для кислорода, оказалось, что у больных она на 10% больше, чем у здоровых лиц. При сопоставлении данных о доставке кислорода к тканям и о проницаемости клеточных мембран установлено, что количество кислорода в клетке на 10% превышает таковое у здоровых субъектов при Р<0.05. Это значит, что проницаемость клеточных мембран полноценно компенсирует недостаточное поступление кислорода к тканям. Это может быть и регуляторно обусловлено.

Энергообеспечение организма зависит от уровня внутриклеточного кислорода, количества субстратов окисления и активности митохондриальных ферментов, являющихся звеньями функциональной системы энергообразования (ФСЭО). Из представленных на рис.2 данных видно, что количество кислорода в клетке превышает норму. Возможность дефицита субстратов окисления мало вероятна, так как в окислительном процессе используются жиры, аминокислоты и глюкоза с возможностью взаимозаменяемости. Для оценки активности митохондриальных ферментов нами использованы данные о венозно – артериальном различии содержания СО₂. Использование этого методического приема позволило установить, что синтез макроэргов у обследованных больных на 50% меньше, чем у здоровых. Это вывод соответствует данным исследователей, установивших уменьшение содержания АТФ в крови. Последнее в меньшей степени зависит от установленного нами недостаточного образования рибозы, НАДФ — Н в реакциях пентозного цикла, увеличения деградации АТФ, о чем свидетельствует данные ряда авторов об увеличении мочевой экскреции уратов – конечного продукта превращений АТФ, от уменьшении интенсивности гликолиза. Недостаточное образование макроэргов сочетается с уменьшением использования энергии их двойной связи. В какой – то степени это можно объяснить уменьшение активности аденозинтрифосфатазы, что описано в литературе.

Таким образом, результаты собственных исследований обосновывают вывод о наличии у больных А ферментно – метаболической формы недостаточности энергообеспечения организма (наша классификация). В какой – то степени она является следствием нарушений регуляции, которые выявлены при оценке деятельности подсистем ФСЖО. Недостаточность ее функционирования в целом зависит от вирусного инфицирования, так как при обработке данных методом аппроксимации установлена значительная и статистически достоверная зависимость активности митохондриальных ферментов только от инактивации вирусно — герпетических токсинов и ферментов. Менее значительная связь этого показателя обнаружена и с СЭ подсистем ФСЖО.

Изложенные выше материалы показывают, что клинические проявления атеросклеротического процесса с учетом деятельности функциональных систем зависят от вирусно – герпетического инфицирования. Можно заключить поэтому, что для А характерны особенности четырех показателей инфекционного процесса: интенсивное вирусно – герпетическое инфицирование; недостаточность дезинтеграции вируса, как условия увеличения его присутствия; неполноценность инактивации вирусных ферментов и токсинов, зависимость возникновения вторичных патогенных факторов и клинических проявлений болезни от патогенного влияния вируса простого герпеса. Четыре клинически выявляемые показатели инфекционного процесса отражают основные этапы инфекционного процесса – поступление в организм инфекционного агента, условия его репликации, функциональной и морфологической генерализации, формирование возможности действия токсинов и ферментов за счет нарушения функции антителопродуцентов и изменения чувствительности клеточных рецепторов к вирионам и их патогенным продуктам деятельности (М.Х.Турьянов 2000). Их отличие от таковых при ревматизме, системной красной волчанке и других заболеваниях определяется характером инфекционных агентов. Это означает правомерность положения о топико – этиологической приуроченности в развитии заболеваний, характеризующейся жесткой связью причины и следствия: туберкулез — микобактерия, сифилис – бледная спирохета, малярия – плазмодий, ревматизм – стрептококк, атеросклероз – ВПГ, локальный энцефалит заднего гипоталамуса – тоже ВПГ. Очевидно, имеются исключения из этого «правила», требующие анализа. При его проведении логично применять описанные выше показатели инфекционного процесса с установлением их особенностей для каждой форме патологии.

Полученные нами данные, результаты исследований других авторов создали предпосылки для представлений о развитии А.

Этиологический фактор болезни – вирус простого герпеса, являющийся лидером инфекционной коалиции. Не исключена смена лидера полиинфицирования, причина которой требует изучения.

Формированию болезни способствуют курение, возраст, наследственная предрасположенность, нервно – психическая травматизация. Каждый из способствующих факторов не может вызвать заболевание.

Развитие А обусловлено непосредственным действием ВПГ. Не исключено участие вирусов, входящих в инфекционную коалицию по типу комплементации. Действие ВПГ реализуется и через активность вторичных вирусзависимых патогенных факторов – патологического свободнорадикального окисления, недостаточности энергообеспечения организма, развития детерминанты с формирование патологических функциональных систем, тромбообразования. Разная выраженность морфологического, функционального, инфекционного и клинического компонентов атерогенеза определяет последствия ангиогенных нарушений деятельности органов. Они сочетаются с неангиогенными изменениями деятельности органов, функциональных систем, возникающими при действии первичных и вторичных патогенных факторов. Соотношение их выраженности и последовательность возникновения индивидуальны. В развитии А несомненен примат функционального над анатомическим. Смена рецидивов и ремиссий атеросклеротического процесса, варианты его течения определяются разной выраженностью вирусно –герпетического инфицирования с решающим значением инактивации вирусных ферментов и токсинов.

Итак, атеросклероз – инфекционное заболевание. На сегодня есть основания признать, что без вируса простого герпеса – нет А. Этот вывод нельзя рассматривать как окончательный. Он определяет необходимость дальнейших исследований, которые позволят уточнить состав инфекционной коалиции, ее индивидуальность, подтвердить предположение о смене лидера инфекционной коалиции и другие аспекты развития заболевания.

Да, на А нельзя смотреть через «анатомические очки», признание решающей роли холестерина. Это не означает ее отрицания и признания основного значения ненасыщенных жирных кислот в развитии атеросклеротического процесса (В.И.Титов 2000). Проведенные исследования подтвердили значение регуляторных нарушений деятельности органов и функциональных систем. Они определили необходимость анализа их взаимосвязи и взаимозависимости, этиологии и патогенеза формирования патологических функциональных систем. Чаще всего причиной их возникновения является лидер инфекционной коалиции, а при А – ВПГ. Прямо или опосредованно он нарушает деятельности одного или нескольких звеньев системы. Возникающие при этом изменения функции центрального звена системы могут нарушить деятельность органа. С другой стороны, значительные инфекционно зависимые расстройства функции звена (звеньев) системы при отсутствии внутрисистемной компенсации приводят к недостаточности СЭ. Это значит, что по особенностям патогенеза формирования патологических систем должны быть выделены варианты, связанные с развитием значительных нарушений деятельности того или иного звена системы. При крупноплановом рассмотрении к их числу должны быть отнесены центральный, органный и периферический. Составляющие каждого из вариантов зависят от особенностей функциональной системы и характера патогенных факторов. Четкая связь ядер гипоталамуса с деятельностью соответствующих функциональных систем ставит под сомнение возможность развития патологической системы, ранее не существовавшей, как это предусмотрено в концепции Г.Н.Крыжановского. Проведенные исследования определили необходимость внесения изменений в классификацию функциональных систем, предложенную нами в 1997г. На данный момент следует считать обоснованным выделение двух разделов классификации, содержание которых описано ниже.

I. Уровень деятельности систем

I.1. Нормальная деятельности системы: все звенья системы функционируют нормально, что исключает необходимость внутрисистемной компенсации. Системообразующий элемент системы соответствует должному.

I.2. Патологическая функциональная система с нормальным системообразующим элементом: деятельность одного или нескольких звеньев системы нарушена, но совершенная внутрисистемная компенсация обеспечивает нормальный уровень СЭ.

I.3. Патологическая функциональная система с нарушенным системообразующим элементом: системообразующий элемент системы не соответствует должному из –за нарушения функции звеньев системы и несовершенной внутрисистемной компенсации.

II. Варианты патогенеза нарушений деятельности систем

II.1. Центральный, при котором нарушения деятельности систем инициированы повреждениями регулирующего звена.

II.2. Органный, формирование которого определяется недостаточностью функции органных звеньев системы.

II.3. Периферический, возникновение которого зависит от изменений уровня биохимических соединений в крови из – за особенностей их превращений, проникновения в клетки и внутриклеточной трансформации. Особенности варианта определяются ролью этого звена системы в ее деятельности.

II.4. Смешанный вариант, формирующийся как при одновременном нарушении нескольких звеньев системы, так и с последовательным их повреждением.

Первый опыт применения классификации свидетельствует о возможности конкретной характеристики состояния систем, что создает благоприятные предпосылки для установления этиологии обнаруженных изменений их состояния. Изучение состояния функциональных систем при А свидетельствует о возможности возникновения и трех вариантов патологических ФСО, и их сочетаний. Выявление особенностей формирования патологических ФСО, нарушений деятельности их звеньев несомненно будет способствовать оптимизации стратегии и тактики лечения.

Сердечно-сосудистая недостаточность

Для здоровья сердца нужен смех

Проблемы бегунов на длинные дистанции. Часть 2

Аритмия, которая ведет к инсульту

Сердцу поможет ПЛАВИКС