Проверка на отчество

«Каждый четвертый из обратившихся к нам отцов — не отец!» — накручивают россиян продавцы ДНК-экспертиз. Зачем они это делают и есть ли в этих словах хоть доля правды?

Установление родства посредством анализа ДНК становится одним из самых быстрорастущих сегментов российского рынка ДНК-исследований. Только в Москве в настоящее время предлагают эти услуги пять компаний, появляются такие же фирмы и в каждом городе-миллионнике. Как утверждают владельцы этого бизнеса, научным изучением чад в основном занимаются мужчины -- исключительно в силу непраздного любопытства, реже женщины -- для суда. Вообще-то юридический сегмент этого рынка невелик. Российские суды в большинстве тяжб об установлении родства назначают малоинформативную экспертизу по группе крови, которая в лучшем случае может исключить отцовство конкретного человека. Экспертиза ДНК, дающая оценку с достоверностью до 99,9%, назначается только по требованию одной из сторон, а представленная сторонами без судебного назначения, как показывает практика, в половине случаев не принимается судом во внимание. Таким образом, питается этот специфический рынок главным образом внесудебными драмами.

«Когда мы начинали в 2000 году, в России делали по несколько десятков ДНК-диагностик на установление родства, — говорит владелец компании Medical Genomics Андрей Семиходский. — Сейчас только наша компания делает 200−300 таких анализов в месяц. Но потенциальную емкость рынка мы оцениваем примерно в 150 тыс. анализов в год».

Второй крупный российский игрок этого рынка с сопоставимой долей (около 30%) — компания «Центр молекулярной генетики» — менее оптимистичен в своих прогнозах. «Безусловно, количество исследований родства будет расти, но не столь впечатляюще, — утверждает глава компании Александр Поляков. — Если говорить о рынке ДНК-исследований, то сегмент генетической предрасположенности к заболеваниям, на мой взгляд, будет расти быстрее».

Тем не менее в России уже сегодня бизнес на родительских сомнениях очень прибылен как для владельцев лабораторий, так и для посредников, продающих эту услугу. Во всем мире средняя стоимость одной ДНК-экспертизы составляет $300 (мать-отец-ребенок; а если точно известен один из родителей и нужно установить второго — $200). Компания-посредник «Объединенные юристы», предлагающая услуги британской Medical Genomics в Москве, продает этот анализ за 21 тыс. рублей, «Центр молекулярной генетики» делает такое исследование в собственной лаборатории за 12,6 тыс. рублей. Дороже всего обходятся клиентам услуги Минздрава — стоимость экспертизы в отделе судебно-медицинских молекулярно-генетических научных и экспертных исследований РЦСМЭ составляет 25 тыс. рублей.

Впрочем, не исключено, что с ростом рынка ценовая политика его игроков выровняется, как это произошло за рубежом. Ведь бурное развитие этого сегмента в России в какой-то степени явилось следствием искусственного торможения его развития в США и Европе, и на российский рынок, таким образом, будет выдавливаться все большее количество игроков западных.

Устанавливать родство с помощью ДНК начали в конце 1980−х годов в США.

Эта услуга появилась как побочная, коммерческая ветвь ДНК-фингерпринта, или геномной дактилоскопии, используемой в криминалистике для опознания преступников и пострадавших. В ходе долгой и непростой дискуссии мировое научное сообщество договорилось о стандартах экспертиз — выявить, по каким полиморфным локусам (участки хромосом, которые могут быть разными у разных людей) следует проводить анализ, на порядок труднее, чем стандартизировать методы визуальной идентификации. На сегодняшний день наиболее распространенной в мире является принятая в США система CODIS, в которую входят 14 STR-локусов. Они находятся на разных хромосомах, и их независимое распределение делает статистический анализ достоверным на 99,99%. После принятия этого стандарта рынок быстро структурировался. До сих пор две американские компании AppliedBiosystems и Promega продают почти все используемые в мире коммерческие наборы для проведения ДНК-тестов, а американские компании Cellmark и Lifecodes в собственных лабораториях проводят львиную долю анализов. Пик интереса американцев к новой забаве пришелся на конец 1990−х — начало 2000−х годов. Тогда проводилось до 300 тыс. анализов в год. Если предположить, что проверяли только новорожденных (хотя, конечно, это не так), то получается, что изучали чуть ли не каждого десятого младенца. Как и в России, большая часть запросов поступала от сомневающихся мужчин. Примерно такая же история, но в меньших масштабах параллельно разворачивалась в Европе.

Так продолжалось до тех пор, пока правительства не опомнились. Опомниться во многом им помогло набравшее силу учение «биоэтика», оформившееся и окрепшее также к 1980−м годам, а несколькими годами позже разработавшее ключевые тезисы. Один из тезисов гласил, что обязательным условием проведения любых медико-биологических исследований должно быть свободное и осознанное (информированное) согласие на участие в исследовании испытуемого.

Следуя этим принципам и борясь за семью, в 2002 году в США запретили разглашать данные об исследованиях ДНК, а чуть позже в некоторых штатах были приняты законы о человеческих тканях, согласно которым биологический материал для исследований не может быть получен без согласия лиц, которым этот материал принадлежит. Такие же законы к 2006 году были приняты в большинстве европейских стран — Великобритании, Франции, Германии и т. д.

«Любой человек, имеющий высшее образование, способен стать нашим представителем, — говорит Андрей Семиходский. — Для этого нужно быть бизнесменом, а не медиком».

Андрей Семиходский, украинский бизнесмен, живущий в Лондоне, основал собственную компанию со специализацией в области ДНК-исследований в 2000 году. Начальный план предполагал ориентацию главным образом на рынок Великобритании, однако вскоре выяснилось, что конкуренция на нем слишком высока. С 2003 года Андрей начал активно изучать перспективы развития бизнеса на территории России. Довольно быстро наладились деловые контакты в десятке городов России. Своим представителям Семиходский предложил обычную для Европы цену анализа -- $300, а тем, кто обеспечит приличные объемы,-- скидку. Они же вольны продавать в своих городах услугу по той цене, по которой она продается. Функции посредников -- продвижение услуги на рынок и пересылка биоматериалов в Лондон, в лабораторию Семиходского. Мировые достижения биоэтики внедрять в России Андрей не торопится. Исследования в лаборатории могут проводиться дистанционно и анонимно, нужно просто выслать по почте прядь волос, обрезки ногтей, соскоб со слизистой рта, окурки или белье испытуемого.

В разных регионах партнеры лондонской компании преподносят услугу под разным соусом. Так, «Объединенные юристы» в Москве обещают «установить отцовство в суде и вне суда», с каковой целью предлагают для начала сделать анализ за 21 тыс. рублей (на сайте Medical Genomics предлагается прислать анализы без посредников и получить результат за {euro}320). Практика, однако, показывает, что российский суд не очень охотно принимает к сведению результаты частных расследований, поскольку они могут быть фальсифицированы.

В екатеринбургском представительстве, амбиции которого распространяются на весь Восток, предлагают отыскать корни генеалогического древа и установить родство с Чингисханом. А впрочем, и много чего еще.

«Мы занимаемся не только установлением отцовства, но в случае необходимости работаем и как частные следователи,-- рассказывает руководитель екатеринбургского представительства Medical Genomics компании Genomic Testing Ltd. Анастасия Шелко.-- Помните историю с платьем Моники Левински? Это мы тоже можем. То есть в случае каких-то подозрений беремся по предметам одежды, по белью установить факты супружеских измен. Устанавливаем также факты употребления наркотиков. Пол ребенка определяем на шестой неделе беременности».

Стоит ли говорить о том, что на Западе довольно трудно найти клинику, где бы по анализу ДНК устанавливали пол ребенка на ранней стадии беременности, поскольку родители могут остаться недовольны результатом, а за этим может последовать и аборт.

Впрочем, экзотика составляет ничтожный процент от общего оборота лондонской фирмы. Основное направление — установление отцовства.

«Я считаю, что любой человек имеет право и должен знать правду. Каждый мужчина хоть раз в жизни да усомнился в своем отцовстве, — рубит с плеча Семиходский. — Да и женщина не всегда знает, кто отец ее ребенка. В нашей практике каждый четвертый анализ — отрицательный. И это не свидетельствует о том, что российское общество такое бездуховное. Недавно делали анонимный анализ двух детей из одной киргизской семьи. Младший ребенок, как выяснилось, отцу семейства был неродным. А казалось бы, мусульманская страна».

К безудержному маркетингу Medical Genomics вынуждают обстоятельства. Поскольку сегодня российский рынок обеспечивает уже более 80% оборота Medical Genomics, в ближайшем будущем Семиходский намерен перевести свою лабораторию из Лондона в один из российских городов -- и профильный рынок под боком, и ресурс дешевле. В России между тем множатся конкуренты, задумываются об открытии лабораторий даже некоторые из представителей господина Семиходского. Стоимость такой лаборатории -- {euro}350−400 тыс., окупиться она может за пять лет, нужно только умело подогревать рынок. Чем не бизнес?

Первыми на российском рынке установления отцовства появились компании, имеющие непосредственное отношение к разработке научных открытий в этой области. В 1989 году в судмедэкспертизе Минздрава РСФСР была организована первая в стране лаборатория геномной идентификации (сейчас это отдел судебно-медицинских молекулярно-генетических научных и экспертных исследований РЦСМЭ). Самое знаменитое дело лаборатории — ДНК-экспертиза по идентификации останков Николая II и членов его семьи в 1992−1998 годах. Сегодня имеют такие же лаборатории и некоторые региональные представительства судмедэкспертизы Минздрава, но все они делают ДНК-анализы только по постановлению суда, а цены у них даже выше, чем у частников: от 25 тыс. до 29 тыс. рублей. В силу дороговизны, очевидно, российская судебная система этот вид экспертизы использует крайне редко. В прошлом году, например, из почти 1,5 млн экспертиз по установлению родства всеми лабораториями судмедэкспертизы Минздрава было сделано лишь 3 тыс. ДНК-экспертиз, основную же часть составили обычные анализы по группе крови. Есть несколько лабораторий для ДНК-исследований у силовых ведомств -- ФСБ, МВД, МЧС. С частной клиентурой работают московские Городской фонд ДНК-исследований, Центр охраны здоровья матери и ребенка, ГосВНИИгенетика. Но их доля на рынке невелика. Помимо Medical Genomics серьезные позиции пока удалось завоевать только компании «Центр молекулярной генетики». Ее основатель Александр Поляков известен как специалист в области исследований ДНК с середины 1980−х годов, однако активным маркетингом компания не занимается.

«Мне бы совсем не хотелось превращаться в частного детектива или участвовать в раздувании истерии в обществе вокруг вопросов отцовства,-- говорит Александр Поляков.-- Но если эти вопросы возникают, мы вполне в состоянии на них ответить».

По словам Полякова, никаких отличий в статистике ложного отцовства в России по сравнению со всем миром нет: «Во всем мире процент отцов, воспитывающих не своих детей и не знающих об этом, составляет 5−8%. У нас то же самое, и этот процент не меняется. Да, в статистике нашей компании происходят некоторые изменения -- раньше у нас было 10% отрицательных результатов, сейчас примерно 20%. Но это свидетельствует лишь о том, что к нам стали обращаться не с пустыми и глупыми подозрениями, а те, кому это действительно нужно».

Опасений, что рынок установления отцовства в России будет расти слишком быстро, у Полякова нет: «Все-таки это очень специфическое дело. Во-первых, людям, далеким от темы ДНК, разобраться в этом деле довольно сложно. Во-вторых, бизнес этот хлопотный. Мне часто приходится бывать со свидетельскими показаниями в судах, не всем предпринимателям охота с этим возиться. А в-третьих, я не уверен, что эта услуга наиболее востребована человечеством. На общем рынке ДНК-исследований львиную долю занимает диагностика инфекций и предрасположенности к наследственным заболеваниям».

С его мнением в целом согласны в компаниях, занимающих лидирующее положение на рынке ДНК-диагностики. Так, руководитель компании «Литех» Татьяна Воложинская сообщила, что ее компания не предполагает выходить на этот рынок. «Это скорее этический выбор, нежели бизнес-решение,-- пояснила она.-- Велика вероятность, что результатом моей работы будет то, что кто-то откажется от ребенка или разрушится семья из-за недоверия одного человека к другому. Мне гораздо интереснее результат в виде спасенных жизней».

Однако, по словам Александра Полякова, результаты ДНК-исследований могут и радовать: «Мне, например, запомнился случай, когда парень разыскивал своего ребенка в детдоме — он о его существовании узнал случайно. И мы нашли его, а парень забрал, чтобы вырастить в одиночку. Или был случай, когда родственники погибшего мужчины требовали доказательств, что его дети от гражданского брака действительно его. Сложность была в том, что в морге перепутали материал, и нам пришлось делать сложный многоступенчатый анализ по этим родственникам, и в итоге результат их успокоил.

Хотя, конечно, случаются и куда как удивительные вещи. Вот недавно исследовали двух разнояйцевых близнецов. Один от одного отца, другой — от другого».

 

Источник: Kommersant.ru